Одна из российских бед, доставшаяся в наследство от советского прошлого – льстиво-подобострастное отношение к ценным руководящим указаниям, выливающееся в уродливое явление, получившее наименование «кампанейщина». Стόит с высокой трибуны произнести об эффективности и качестве или о необходимости перестройки системы управления экономикой, как тут же разворачиваются плакаты «Даёшь Пятилетку эффективности и качества!» и на рабочие места спускаются требования в стиле «Срочно перестроиться и доложить!».

Канул в лету Советский Союз, прививший людям и много положительных черт. Но вот они, к сожалению, развития не получили, а желание «вспотеть и показаться начальству» оказалось неистребимым.

Вполне разумное и логически обоснованное положение о необходимости развития отечественного несырьевого экспорта стало выливаться в повсеместные декларации многократного увеличения экспортных продаж различных товаров отечественного производства, без всякого на то основания.

Успехи российских экспортёров зерна вскружили голову смежным подотраслям. И вот, на фоне рекордных отгрузок зерна, прежде всего, пшеницы, наблюдаемых в последние годы, уже некоторые мукомолы заявили об увеличении экспорта муки, да не в 2–3 раза, и даже не на порядок, а, ни много ни мало – в 30 раз!

При этом возможность кратного увеличения показателей вполне реальна, так как физические и финансовые показатели экспорта крайне малы. Так, в 2011 г. экспорт муки на фоне ограничений на вывоз зерна превысил 500 тыс. т (и это рекордный показатель за весть период существования Новой России). К 2016 г. эта цифра снизилась вдвое, а в 2017 г. составила менее 200 тыс. т. Окончательные данные экспорта муки в 2018 г. пока не подведены, но можно с высокой долей уверенности сказать, что объём экспорта, как минимум, не вырос, по сравнению с 2017 г., а может быть, и продолжил своё падение.

Для чего же делаются такие громкие заявления? Дело, скорее всего, в желании на волне экспорт ориентированной «кампанейщины» решить свои собственные интересы – дать грандиозные, заведомо неисполнимые обязательства, получить соответствующую государственную поддержку, сфокусировать на себе внимание, а потом, как в старинной восточной сказке про шаха, осла и Насреддина, потихоньку от темы отстраниться.

Причем, технически всё выглядит вполне обоснованно: производственные мощности мукомольно-крупяной отрасли страны позволяют обеспечить экспорт пшеничной и ржаной муки в объёме до 3 млн т, крупы в ассортименте – до 500 тыс. т и зерновых хлопьев – до 100 тыс. т при полном удовлетворении внутренних потребностей в данной продукции. Кроме производственных, существуют и иные предпосылки наращивания экспорта. В частности, не требуется гармонизация нормативной базы иностранных государств с техническими регламентами ЕАЭС, так как соответствующие отечественные регламенты являются более жёсткими, чем в государствах – потенциальных импортёрах.

Однако, современное состояние мирового рынка мукомольно-крупяной продукции свидетельствует о том, что декларируемое увеличение экспорта муки в 30 раз иначе, как «маниловщиной» или даже профанацией назвать нельзя, особенно на фоне отмеченного выше сокращения экспорта.

Рассмотрим мировой рынок подробнее. Для России экспортный рынок имеет три основных направления.

1. Рынок стран: Китая, Монголии и стран Юго-Восточной Азии.

С Китаем связаны основные надежды всех без исключения российских экспортёров, взлелеянных на принципе «Страна столь огромна, что поглотит любые объёмы». Однако вспомним, что традиционно наибольший объём потребления в Китае приходится на рис и сою, а на долю пшеничной муки остаётся хотя и значительный, но не запредельный объём. И потом, вызывает обоснованное сомнение попытка поставить в Китай несырьевую продукцию индустриального промышленного производства. Китайцы предпочитают заниматься производством самостоятельно, в чём за последние десятилетия весьма преуспели. И мукомолье в этом не исключение. В свете этих тенденций, на поставки муки в Китае введено жёсткое квотирование, продукция ввозится крайне ограниченно и практически вся в фасованном виде. А ведь даже в самой России на долю фасованной продукции приходится не более 2% всего рынка. Так, что бесперспективность развития этого направления, на наш взгляд, очевидна.

Имеющаяся практика экспорта в Китай подтверждает данный вывод:

• процедура получения квот в Китае не даёт шансов российскому производителю муки и крупы. Квоту не могут получить даже китайские торговые партнёры. Таким образом, при ввозе в КНР мука облагается пошлиной 65%. Такая высокая пошлина исключает возможность конкурировать с китайской мукой на внутреннем рынке;
• на другие продукты переработки зерна (крупы, зерновые хлопья, макароны) пошлины также достаточно высокие – 20–65%;
• таможенные органы КНР на пограничных переходах для взимания пошлины и НДС применяют цены, которые иногда на 20% превышают цены контрактов и инвойсов (российские ГТД в Китае не имеют никакого веса при оформлении грузов на границе).

Тем не менее, не считаясь с реалиями, отдельные предприятия пытаются нарастить поставки в Китай за счёт демпинга. Они надеются, что в силу незначительности поставок, убытки на общем фоне оборотов этих предприятий будут малозаметны, зато потом, на базе созданного плацдарма, произойдет качественный рывок. Однако, эти надежды не имеют под собой никакой реальной почвы, так как Китай, в отличие от России, вместо кустарных «мельничушек» интенсивно развивает индустриальное мукомолье на базе производимого у себя высококачественного оборудования фирмы Бюлер. В ближайшее время, скорее, можно будет ожидать наращивания экспорта муки китайского производства в восточные районы РФ.

Что касается поставок в Монголию и Республику Корею, то экспорт мукомольно-крупяной продукции в данные государства осуществляется в небольших объёмах (преимущественно контейнерами) и носит эпизодический характер. В этих государствах также расширяется собственное мукомолье. В случае же решения этими странами увеличения объёмов закупок муки, мукомольные предприятия Западно-Сибирского федерального округа способны их обеспечить без дополнительных усилий.

2. Рынок стран СНГ, Средней Азии и государств Центральной Азии.

К этому рынку относятся прежде всего, страны, бывшие некогда республиками Советского Союза, а также ряд государств Центральной Азии (в частности, Афганистан). Сейчас там безраздельно господствует Республика Казахстан, имеющая сходную с Россией структуру мукомольной и зернопроизводящей отраслей. В 2017 г. РК нарастила свой экспорт и превысила достигнутый в 2016 г. показатель 2,5 млн т, что примерно в 20 раз выше экспорта России.

Потеснить с этого рынка наших друзей по ЕАЭС весьма затруднительно по следующим причинам:

• РК, в отличие от России, не имеет выходов к морским портам и фактически лишена возможности осуществлять масштабный экспорт зерна. В связи с этим РК гораздо более заинтересована в экспорте муки, чем Россия, которая наоборот, уделяет значительное внимание экспорту зерна, рассматривая муку как небольшой «довесок».
• РК логистически находится в более выгодном положении. Помимо короткого транспортного плеча, РК имеет возможность удешевлять тариф для своих экспортёров и увеличивать его для сторонних (читай – России). Поэтому конкурировать по стоимости доставки при схожей структуре себестоимости муки российские производители при всем желании не смогут.

3. Рынок стран Средиземноморья

Сейчас занят мукомольем Турции (более 4 млн т экспорта).

Турция не занимается экспортом зерна в силу того, что у неё нет избыточного производства пшеницы. Однако она имеет высокоразвитое мукомолье и гораздо более удобную, по сравнению с Россией, логистику. Кроме того, основные потребители турецкой муки – страны бывшей Османской империи, сохранившие значительные исторические, культурные, религиозные, ментальные и прочие связи.

Как и Республика Казахстан, Турция в 2017 г. нарастила объёмы поставок и на фоне стагнации и даже падения российского экспорта муки уже превысила объём в 4 млн т.

Будучи крайне заинтересованной в сохранении своего рынка муки, Турция оказывает беспрецедентную поддержку этой отрасли. В качестве иллюстрации масштабов государственной поддержки достаточно сравнить цену закупаемого Турцией зерна в России и экспортируемой ею муки – стоимость сырья в ряде случаев выше стоимости готовой продукции.

Россия же, являясь мировым лидером экспорта пшеницы, при положительном для страны значении этого факта, не спешит заместить налаженный высокодоходный экспорт зерна сомнительными перспективами экспорта муки. И наработанных клиентов можно потерять, и мировой рынок муки по объёму в 10 раз меньше рынка муки, и конкуренты на этом рынке гораздо более весомые по достижениям, нежели на зерновом. При этом, основные потенциальные потребители этих двух видов продукции одни и те же.

Изменения в объёмах отгрузок зерна неизбежно сказываются на поставках муки. Верно также и обратное утверждение. В частности, увеличение экспортных поставок зерна в Монголию незамедлительно сказалось на соответствующем сокращении налаженных алтайскими производителями поставок муки, а максимальные объёмы экспорта муки из России (500 тыс. т) пришлись на период введения заградительных пошлин на экспорт в связи с засухой.

В этих условиях говорить о 30-кратном увеличении экспорта муки из России, на наш взгляд, представляется делом несерьёзным. Хорошо бы, в качестве первого шага, сдержать сокращение поставок на данном экспортном направлении.

Развитие экспорта продуктов переработки зерновых представляется важнейшим направлением, так как обеспечивает загрузку производственных мощностей, создание дополнительных рабочих мест, повышение налоговых и таможенных сборов, реализацию продукции с дополнительной добавочной стоимостью, особенно по сравнению с экспортом зерна. Однако для развития экспорта необходимо коррелировать программы наращивания экспорта зерна и продуктов его переработки, максимально удешевлять производство муки, в том числе за счёт выделения мукомольным предприятиям льготных кредитов на закупку зерна на всей территории РФ, а также предоставления компенсации части стоимости муки, продаваемой на экспорт, по конкурентным ценам, и тарифа на её доставку до покупателей.